И они сидят вдвоем на краю фонтановом, и у Дженима в глотке сухо от сотен слов. И она улыбается ветрено, смотрит мраморно, всю подшивку его безжалостно распоров. Джем болтает с ней, соловьем земным заливается, ни на миг не умолкает из губ поток. Ему кажется, что в душе прожжена подпалина, а меж ребер воткнут проводник и пускает ток. Пусть она не поймет, не услышит - но надо пробовать, объяснить ей, что к чему и зачем он здесь. И в конце-то концов, он тут не читает проповедь. Говорит о том, что точно на свете есть. Все его рассказы, байки, его истории, пусть правдивые до последнего "нет" и "да" - никому не сдались. Слишком многое в мире вторит им.
Слишком многое вечно кануло в никуда.

Ведь он был на Изгибах Далласа, в их излучине, где срывается водопад с голубых высот, а планетка - не обжита никем, не изучена, только небо звенит, как пчелы в громадах сот. Если встанешь снизу, возле воды сиреневой, то не видно верха, слышен лишь шум и плеск. Мало кто видел тот утес - озаренный, вспененный, отражающий сквозь себя изумрудный лес. Джем рассказывает, как "дракон" поднимался искоса, забирая крылом опасную высоту - и от гула водопада, безумно близкого, и друг друга услышать было невмоготу.

Даже планеты без жизни, пустые, чистые, незаселенные - есть на что посмотреть... Есть и такие, чье имя слышится выстрелом. На тех планетах вечно война и смерть. Люди воюют там вечно. За что? Без разницы. Был на посадке там пару всего часов. За вечные ценности, воздух, любовь красавицы, за трон, за богов... грызутся, как своры псов. Жизнь там осталась только на редких станциях - жить там, затравленным, хуже, чем сразу в гроб. Им все равно, кто прав - короли, повстанцы... Средь их боевых кораблей наш "дракон" - микроб... Там небеса кипят, миноносцы носятся - некуда скрыться, ровно бьет пулемет. След винта - разрезом на переносице, кровь застывает на крыльях, густа, как мед. Рвутся снаряды, небо волной лохматится, смерть вылетает из плещущей синевы...
Даже весна приходит к ним вместо платьица в испачканном маскхалате под цвет листвы.

Был на такой планете, где вечно холодно - чуть не промерз "дракон", улетел едва. Жителей тех совсем не волнует золото - больше в цене обычнейшие дрова. Был Дженим там, где людей никогда не видели, впрочем, и он не видел таких существ... Там закупались деталями к ускорителю, еле договорились. У всех небес есть одно общее, главное сочетание - снизу смотреть так красиво, и нет конца. Вот почему так трудно узнать заранее, где атмосфера растянется, замерцав, выпустит твой космолет в темноту и вакуум.

Дженим глядит в пустые - опять - глаза.
Что ни скажи - реакция одинакова: ей все равно, что он бы мог рассказать.

(с) ...Хрусталь...