Беспокойно журча, меж пальцев течёт вода,
оставляет тебя,
убегает промеж камней.
Как мне больно за каждый пропущенный твой удар.
Как мне было бы легче, придись хоть один по мне.
Жизнь тебя не оставит и в самой глухой норе,
жизнь касается сердца - сердце кровоточит...
Как я хочу, чтоб тебе на земле - апрель,
и может быть, птицы,
лучше всего - грачи.
И мне снится: провал окна, фонарём изрыт,
нет ни капли тепла, нет руки, что поймает, сжав,
и ты плачешь, плачешь, слезами давясь, навзрыд,
и ресницы слиплись в иглы, как у ежа,
и обиды слиплись в не первый давно уж ком,
что мешает вздохнуть,
удушье сжимает грудь.
Даже некому потом рассказать, о ком
ты кричал, не имея рта, и царапал грунт.
Сколько раз, срываясь, падал и пил до дна,
сколько рвёшься в бой - становишься лишь слабей...
Как была бы я рада, если бы ты узнал:
я уверена, что всё это
не о тебе.
Это всё - обманка, копия, мишура,
это так, несерьёзно,
кобыле хвост не пришей.
Нет следов - ведь не каждый удар оставляет шрам,
даже, говоря возвышенно, на душе.
Не останется и от грубого того шва,
что зашит последним,
всё еще ноет в дождь.
И пускай говорили - мол, не переживай,
я-то знаю: ты всё на свете
переживёшь.
© Hrustal.