Мне снилось, что моя коллега пошла в ванную, там стала невидимой, и я проснулась в ужасе.
Вот так всегда, если мне снится "страшный" сон, то после пробуждения он кажется дэбильным.
А ещё мне снилось, что я - зебра Марти из Мадагаскара, а Александр - лев Алекс. Мы любили друг друга! Я сыграл песню на арбузе, а в конце мы поцеловались. И это было ещё более странно, чем звучит сейчас.
А в другом сне я и Лиза путешествовали по разным городам поздней осенью. Однажды Лиза нашла какую-то стремную куколку и настаивала, чтобы я взяла её в руки и рассмотрела подробно. А я избегала прикасаться к кукле, поэтому я сбежала и уехала в другой город одна. Но там я искала ночлег и обнаружила точно такую же куклу. Я взяла её. И на меня упало проклятие! Ко мне привязалась старая ведьма, хозяйка куклы, и стала преследовать. Я вернулась домой, а ведьма приехала следом и поселилась у пожилой женщины, нашей соседки по подъезду. Её зовут Зина. Ведьма выглядела как старая бабка, одетая во всё тряпьё сразу, только она была очень маленькая. У Зины она жила в кошачьей коробке. Но никого это не смущало. Зина общалась с ней абсолютно нормально. А я боялась.
Но в самом интересном сне я была молодым профессором нетрадиционной ориентации.
читать дальшеЯ работала в университете. Меня недостаточно уважали из-за моего возраста и отсутствия опыта. Но я всё равно был отличным преподавателем. На дворе, кстати, был 19 век. Все были старомодные, и я тоже: я ходил во фраке и часто - с тростью. Что-то у меня пошло не так, и я три раза подряд появился в спортзале, на верхнем этаже. А физруком там был... Славный Друже Обломов. Я постеснялась столько раз мозолить ему глаза, и вышла из спортзала через другой вход, на лестницу. Там я случайно увидел дьявола. В универ пришёл дьявол. Он просто ходил среди людей и ничего особенно не делал. А потом я увидел в толпе студентов Эмму Уотсон. Она тоже была студенткой.
После этого я, мои коллеги-профессора и ещё какие-то люди собрались в небольшой аудитории, чтобы судить Эмму Уотсон. Она ходила в универ больная и могла заразить других студентов! Однако я стал её защищать, говоря, что она сама не знала, что болеет. Кто-то из людей поднял руку и задал вопрос: а как Эмма могла кого-то заразить, если мы все тут с ней не родственники? В 19 веке было дремучее время, и люди полагали, что заразная болезнь может передаться только родственникам больного. Я попросил более старого профессора, с чёрными бакенбардами, объяснить, как распространяется болезнь. Он встал и сжал в руке одуванчик. Подул на него, и пушинки полетели по всему кабинету.
- Так же, как пушинки летят ко всем вам, - сказал профессор, - и болезнь разлетается среди людей! Неважно, кто кому родственник.
После осуждения Эммы Уотсон я решил устроить личную жизнь. Я зашёл в приложение для знакомств (и это в 19 веке!) и познакомился с парнем восточной национальности по имени Мохаммед. Он был моложе меня, симпатичный. Я привёл его в свой кабинет в университете... чтобы заняться сексом! Я хотел запереть дверь, а на двери был сложный электронный замок. К несчастью, я натыкал что-то не то. Замок заблокировался, и сработала аварийка. "Сейчас приедут спасатели, МЧС, - думал я, - будут вызволять нас из запертого кабинета. И увидят нас вдвоём! Меня - с мужчиной! Какой позор, все же узнают, что мы геи!"
Тяжело было быть профессором и любить мужиков в 19 веке. Никакого уважения.