Как (уже) обычно, Серый звонит под вечер, когда Лёва в старых джинсах и босиком.
- Выходи, - говорит, - а я у подъезда встречу. Выходи без двадцати, я на сто втором, подъезжаю, скоро буду. Бери мобильный, и не вздумай снова выйти на каблуках.
Говорит:
- На шпильках - только лежать. В могиле. Нам же - долго ходить. Придется искать в дворах.
Она слышит его, должно быть, с гудком тридцатым, она ждет и боится, ей тяжелей дышать.
- Приготовься, оденься теплей. Мы начнем с закатом.
Понимаю, опасно, просто - так больше шанс.
Они ищут, усердней гончих, голодных, верных. Час проходит быстро, дальше идти трудней. Ночь темна, а дворов и улочек - непомерно. Тварь как будто знает - люди идут за ней. Лёва думает: "Как ни прячься - я не отстану, чтоб увидеть зловещий след, чтоб услышать рык..." Тварь как будто смеется, в воду проулков канув.
Лёве кажется: целый город -
Одни дворы.
читать дальшеСерый знает город, хоть и бывает редко, Серый прям и уверен, как журавлиный клин. Он не пахнет больше маревом сигаретным, этот запах легко учуять - из-под земли, он идет дворами, кружит по ним, он ищет. Помогает. И неважно, кому и как. Он давно ножа не носит за голенищем (хотя Лёва помнит: острый, стальной тесак), потому что мало толку от быстрой стали, если враг твой - мрак, дух города, голод, страх. "Да, работа, - он подшучивал, - непростая, даже псы в такие ночи - все в конурах"...
А она, идя за Серым сквозь мрак, мечтает - этот город проклятый носом бы перерыть, чтоб развеялась сама темнота густая...
Лёве холодно. Окружают кольцом
Дворы.
Эта долгая ночь пахнет солью, листвою, серой. Лёва чувствует кожей: воздух похолодал.
- Час Быка закончился, - шепчет свистяще Серый. -
От него, признаться, больше всего я ждал...
- Мы найдем ее, - обещает Серый, а в мыслях -
"Ой ли?"
Телефон разряжен, мертв, сапоги мокры, и предательски свербит чуть поглубже в горле.
Лёва ищет. Глухая полночь.
Дворы.
Дворы.(с) ...Хрусталь...