История №3



Новогодний подарок для  Hrustal. по ее картинке читать дальше

Причудливо тянутся линии строчек, царапает стержень тетрадь. Приходят истории утром и ночью, ты только успей записать. Успей ухватить невесомое нечто, а после фигуру сплести, слегка причесать, антураж обеспечить и выложить после в сети. Круги на воде или гулкое эхо, попса или сумрачный блюз, от негодованья до звонкого смеха – любая эмоция в плюс. Я буду пинать тех, кто спит у экрана, чеканя монеты - слова, и вам отдавать – до последнего грана. Пока я пишу – я жива.

Давно не в почете альбомы и кисти, автограф – на каждой стене. Там буквы хохочут, кривляются лица, рисунки кричат обо мне. Я весь – от макушки до выбитых пальцев – распят на гранитных холстах… Я снова пытаюсь до всех достучаться - художник, мальчишка, простак. Чертовски бывает порой одиноко, когда игнорируют крик, и люди идут бесконечным потоком, не видя, не слыша – тупик. Но я не теряю надежды прорваться сквозь этот кошмар наяву.
И жизнь моя дышит на кончиках пальцев: пока я рисую – живу.

Играть в переходе порою опасно, но я сохраняю лицо, а люди клубятся безликою массой, оживших толпа мертвецов. Они манекены, хоть внешне и живы, их дни – как размноженный лист. Идут равнодушно, шагают пружинно, слепое подобие лиц. Зажатые струны придушенно стонут, и я закрываю глаза. И падаю в песню, как в проклятый омут, пытаясь о ней рассказать. Кому и зачем? Между нами барьеры. И их не пробить большинству.
Но все-таки я однозначно уверен, пока я пою – я живу.

Страна манекенов. Мы прячемся в нишу, по лезвию ходим ножа.
Пока мы рисуем, играем и пишем, сумеем всегда удержать
от шага туда, где стираются лица, где тьмой заменяется свет.
Мы – вечная стража, защита, граница: художник, певец и поэт.