Снилась совершенно дикая, невероятная серия снов. Ужасно реалистичная - не по содержанию, а по восприятию.
Мы были в деревне. Там мой браза (когда он там) живет со своей семьей, конечно, в их доме. Но во сне у него был собственный дом, пускай и несколько ушербный. Первый этаж там был ок, обычный маленький домик. Второй - просто настеленный досками, даже не подогнанными друг к другу. Даже еще не приколоченными как следует. Как у недостроя, в который мы с Лизой не упустили случая забраться. И я однажды приперла к нему домой - просто в гости, просто навестить. И услышала музыку со второго этажа.

очень много букв"Чо за нах?" - подумала я. "Браза такое не слушает". Я подтянулась на доске, ведущей наверх, и потихоньку забралась на второй этаж. Там был мужик. Этот мужик появился за сон впервые, но я уже знала, что он беглый зэк, с головой у него не ок, и он где-то спрятал, изрезал или сжег свой оранжевый зэковый костюм (какие в Америке носят). Поэтому я очень-очень тихо сползла со второго этажа и свалила от дома Дэна со скоростью света. Его самого я вскоре встретила на улице и предупредила пока не ходить домой. Проблема в том, что мы-то знали прекрасно, что он зэка. Но взрослые не знали. Они считали его просто милым, приятным в общении приезжим. Дэн не мог так просто позвонить отцу и сказать "у меня тут зэк в доме, милицию не вызовешь?" а вызвать самостоятельно мы пока решили повременить. И пошли к бабушке.

Вскоре в течение дня зэк припер и туда. Я опасалась, что он увидел меня тогда в доме. Поэтому спряталась под стол с низкой свисающей белой скатертью. Сидела там, поджав ножишки и не дыша, думала, только бы он меня не увидел. А он походил вокруг, поговорил с бабушкой то ли о шторах, то ли о пирогах, и ушел. Типа в гости заходил. Я подумала - наверное, искал меня.

Тем временем наступал вечер, совсем стемнело. Было часов восемь, должно быть. Бабушка и мой младший кузен принялись мне кое-что рассказывать. Тут стоит уточнить, что Ваньке три года, но он уже нередко что-то с увлечением рассказывает; помогал бабушке и тут. Они вдвоем изложили, что соседи выпускают по ночам железную собаку. Я, мягко говоря, удивилась.
- Ну да, - сказала бабушка. - Железную собаку. Она днем охраняет их дом, а на ночь они ее отпускают.
- Зачем? - спрашиваю я. А Ванька сидит у нее на коленках, кстати.
- Как зачем - чтоб никто не догадался, что собака у них не живая, а железная, - бабушка работала кэпом, ну да ладно. Мы сели и стали смотреть в окно. Мы смотрели со второго этажа на снег с задней части дома. Летом там огород, зимой ровное белое пространство. Кстати, у бабушкиного дома тоже нет второго этажа, а только чердак, но мы сидели на подоконнике и смотрели в окно. Ванька очень ждал собаку. Мне было откровенно непонятно, но тоже интересно. Свет из окон падал квадратами на снег в сумерках.

Тут по снегу пошла едва заметная полоска. Как если бы идеально прямую проволоку тащили по всей длине под снегом, так двигалась эта линия. Что-то тонкое и прямое чутка поднимало снег и тут же опускало и шло под ним дальше. Я удивилась еще больше и попросила Ваню передать мне фломастер - кажется, что-то хотела записать. Фломастеры лежали тут же на кровати. А пока он копался, появилась вторая такая же полоска, она двинулась к первой немного по диагонали. Они сошлись - и пропали. Но это был еще не конец.

Мы быстро оделись и выбежали из дома к месту, где исчезли полоски. Дэн тоже пошел с нами, хотя он, как водится, слишком взрослый, чтобы ходить смотреть железную собаку. А на снегу начало происходить нечто совсем уж странное. Стал проявляться силуэт собаки! Довольно стремной собаки, плоский силуэт вида спереди: лапы, мохнатая широкая грудь, оскаленная пасть - очень пугающий провал клыкастой пасти, злые глаза и прижатые уши. Мне сделалось очень не по себе. Но тут Дэн разрушил всю жуть: шагнул к сугробу и сунул руку прямо собаке в живот, вот так взял и сунул, весь кулак. Снег моментально прикипел к его перчатке, как будто он долго держал руку во льду. Но обломки с перчатки обвалились, а силуэт пса тут же снова стал обычной снежной гладью.

Тут, собственно, пришла мама и сказала, что мне пора вставать. Я даже что-то ей ответила и тут же заснула, и увидела кусок сна немного дальше (с пропуском событий), но из того же сюжета.

Мы с Дэном и моей одноклассницей, скажем, Машей, должны были войти в какое-то здание. Это был дом-высотка, стоявший на отшибе от всей деревни, в снегах. По-прежнему стояла зимняя ночь. А у нас были пушки! Настоящее оружие. У меня что-то довольно легкое - наверное, пистолет-пулемет. У Дэна я не помню что, какая-то длинная пушка, но не снайперка, точно. У Маши был штурмовой автомат с подствольником. Это немаловажно. Мы аккуратно открылы дверь и вошли в узкий подъезд. Внизу света не было, но лампа горела где-то наверху, так что темно не было - этакий желтушный полумрак, как часто в подъезде. Но заходить в дом мы боялись. Там могли заседать враги. Едва мы вошли в железную дверь с оружием наперевес и мельком увидели площадку... мы одновременно заметили, услышали и почувствовали присутствие. Кто-то завозился там за углом и сразу заныкался. Скорее зверь, чем человек; но целиком мы его не видели, а лишь краем глаза - движение. Могу только сказать, что он был темный.
- Наверное, это воробей, - сказал Дэн. Из подъезда мы еще не вышли, просто не смели пройти вглубь, от двери. По меркам реала, ни черта это было не воробей, но во сне "воробьем" называлось некое чудовище, вроде мутанта средней опасности - всклокоченного, темного, ростом с кабана или большую собаку (но более массивного, чем собаку), однако не шибко умного.
- Нет, скорее пугач, - сказала я. Пугач - это тоже был какой-то мутант, но его описать мое подсознание не соизволило. Как бы там ни было, Маша приняла решение за нас обоих.

Лирическое отступление: Маша в жизни человек очень вспыльчивый, порывистый, и в дополнене к этому довольно вульгарный. Она не моя подруга и я не общаюсь с ней в жизни близко, но ничего плохого о ней тоже говорить не хочу. Налет быдла не делает ее плохим человеком.

Маша вскинула свою большую пушку и прямо в нижнюю площадку, где ныкался мутант (или кто там нам померещился) запустила гранату. Из подствольника. В помещении. Как умно! Я заорала и вытолкала нас троих из дверей. Граната взорвалась, и несомненным плюсом было то, что любой, кто находился на площадке, или сдох, или очень далеко свалил. Если успел, конечно. Но путь был открыт - мы с осторожностью начали подниматься по узкой лестнице. Опять же, лестница была не такая, как обычно в подъезде, а словно винтовая. Но по-прежнему квадратная. Квартир на нижних этажах не было, но были окна - небольшие, как в деревенских домах, и не прямо на передней стороне площалки (как бывает в лестничных пролетах), а сбоку.

В первом же пролете мы нашли странную конструкцию. Стул, а на спинку надета (даже застегнута) большая мужская оранжевая куртка. Спортивная. И газетка на подоконнике. Сразу стало ясно, что кто-то посадил муляж снайпера, чтобы издали его видели и боялись шастать на подходе к высотке - простреливается же. Мы потыкали его стволом, чтоб убедиться, что это реально стул и курточка, и пошли дальше. На втором этаже мы нашли нечто более странное. Там тоже сидел "снайпер" - уже зеленая куртка на таком же стуле. А рядом обнаружилась женщина. Пожилая, лет 50, но не старушка. И совершенно невменяемая. Дрожала, смотрела по сторонам, не могла сказать ни слова. Меня просто адски интересовало, кто же затеял всю эту катавасию - с призраком железной-снежной собаки, с проволочными следами под снегом, со "снайперами" - и что тут делает эта женщина. И зачем всё это вообще. У меня мелькнула мысль, что это она всё затеяла - потому что ненормальная, но я решила, что она слишком ненормальная для таких сложностей.

Ну а тут меня разбудили второй раз и теперь мама уже выпихала меня из кровати.
Иногда я просто ненавижу вставать в школу.