Поднимаясь из могилы, удивись хотя б немного, что оленья дева дружит с кем-то в облике тебя. Ты же страшен - слушай, милый, нам с тобой одна дорога: в два ствола стреляют ружья - отрекаются, любя. Слушай, милый, после смерти трудно сохранять личину, если чист молчащим сердцем - то не факт, что свеж лицом. А тебя боятся дети, дети камнем целят в спину... Был ты нищий или герцог - станешь просто мертвецом.

Отправляясь на прогулку, не забудь, что лучше ночью: солнце жжется нестерпимо, и пугается народ. Но оленья дева руку подает - и рвутся в клочья, и летят неровным клином, и несутся в хоровод все косые злые взгляды, все оскалы грязных шавок, наплевать, пускай смеются! Важен только верный друг!

Только страх горчащим ядом отвратительней пиявок: если руки разомкнутся, ты не выдержишь разлук.

Ты же страшен, слушай, милый - мертвецам одна дорога: будет доблестный охотник, будет выстрел в два ствола. Будет искра в сердцем стылом, будет след немого рока... Будут кончены тревоги и разобраны дела. Как свежо июньским утром! Мертвецы покрыты дерном, спят на кладбище, и страхи позабыла детвора. Только в чаще почему-то на глазах оленьих черных слезы светятся во мраке...

Вот и кончилась игра.

(с) ...Хрусталь...