Мотор ревет, сходя с ума, визжит железо. Вокруг на клочья рвется тьма, трещит по срезам моей обшивки тонкой плоть... Меня подбили. Крылами небо распороть - и гнить в могиле всем звездолетам суждено и всем пилотам... Нам суждено нырять на дно, прервав полет, и - валиться в судорогах вниз, как мертвой птице. Мне не взлететь уже на бис, не возвратиться в сверкающий ревущий строй, в родное небо. Теперь в ушах гудит, как рой, железный пепел, еще чуть-чуть – зароюсь в снег, и мир взорвется.

Спасен наш выдуманный век и светоч солнца.

…Бывает, смерть тебя страшит – но много хуже очнутся одному, в тиши, разбит, не нужен, почти не чувствуя руки – зачем-то правой. Как выброшенный морем кит, застывший лавой, лежишь и смотришь в потолок. Все будет просто: поднимешься – дай только срок! – вернешься к звездам, вновь соберут твой звездолет, успеют к маю. Возьмешься – все же ты пилот, и ты взлетаешь. Почувствуешь – крыла легки, знакомы звуки…

А что в больнице… пустяки. Пришить бы руку.

(с) ...Хрусталь...