Каждое слово звенит так крепко - как на ружьё зарубка.
Ей застилает весь мир красным. Ему - белым.
Серый на две секунды дольше молчит в трубку - он в первый раз совсем не знает, что делать. Что тут сказать - не справился. Не осилил. Тут не соврешь, что заживет до свадьбы.
Кто он такой, чтоб каждому быть месией?
"Не показать бы".

- Ладно, не плачь, - он говорит, вздыхая. - Горю горючими вряд ли уже поможешь. Тише, сказал - не реви... Я же подъезжаю. Кончится осень, и первая в ночь пороша выпадет - мы дождемся. Я обещал ведь, ты не забыла? Я еще жив и весел. Если я был виноват - ты меня прощала. Да, я мотался по городам и весям, но я же здесь. Мы выживем, мы спасемся. Спасемся, ты будешь счастливее всех на свете...

читать дальшеПод ребрами чувствует боль от когтей бесенка. И хочется есть. И хочется выйти в ветер.

...Потом они сидят, как всегда, на кухне, она глядит на него по-собачьи четко. Коснись, иль вздрогни - всё равновесье рухнет, и сердце само выстукивает чечетку.

- Кто нам поможет? - тихо скрежещет Лёва, и голос - как не её, отчужденный, сиплый. Она сидит, упряма, как дочь царева, и пальцы ее - прохладные, как полипы. И пальцы ее длиннее, чем можно думать, темнее глаза, синее вкруг них провалы. Она глядит на него - злее горной пумы, и рвется голод - признанием запоздалым.

- Я позову, - ей обещает Серый. - Пара часов - они тут как тут, прибудут. Такие, как я, им домом - пустые скверы, охотятся вплоть до утра, и не верят чуду - ну ты же не думала, что я один охочусь?..

А Лёва молчит, и Серому смотрит в горло. Не знает, поцеловать или взрезать хочет, но хочет уйти из дома и хочет корма. Она не знала, что в ней есть такие силы - всё это вынести, выжить и не свихнуться... Лишь Серый в глазах двоится (как некрасиво), и думается: "Когда же они заткнутся?" Она не верит тоже. Давно и горько, и ей уже не спастись - при любом исходе...

Но солнце еще встает, разжигает зорьку.
И Серый зовет друзей. И они приходят.

(с) ...Хрусталь...