1

В нашем вечном споре и принц, и нищий не решат, кто из них бедней.

Тигр спалил усы, подойдя к кострищу, и плачется в тишине.

Я, до ручки дойдя, забывал про гордость и не видел нигде чудес,
наступая песне своей на горло, обещал, что останусь здесь,
обещал, что позиций не сдам без бою,
хоть и голос ломался зло.
Нет доспеха, что не пробит любовью, как отравленною стрелой.
Я миную влёт города и веси, не ловлю никого во ржи,
становлюсь беззуб и неинтересен, словно фильмы с рейтингом "джи",
становлюсь безвкусен и безопасен, словно врач, не могу вредить,
словно ехать тридцать км по трассе,
словно дыры латать в груди;
как винтовка с сорванной резьбою,
как затупленные ножи.
Я прошу тебя - не оставь любовью.
Мне совсем без тебя не жить.

22

Даже волчья сыть показала зубы, позабыв первобытный страх.
Тигр обжёг свою лапу в костре лесоруба и рыдает в густых кустах.
Окружающим вру, что набрался силы, набирая лишь в рот воды,
сам себя за волосы из трясины, если не сухим из воды.
Вижу чёрные полосы в рыжем мехе и насчитываю до ста.
Становлюсь оружием против всех и
show must go on, всё так.
Улыбаясь, вру, что пришёл к успеху, понадеялся на авось,
и мой плащ надежней любых доспехов (хоть и ветром прошит насквозь),
хоть и необходимо понизить градус, разве мало зрачки рябят?
Заживай, моя лапа,
прощай, моя радость,
я выживу без тебя.

33

Буйволиное стало бредёт понуро,
долго тянется вдоль межи.
Тигр расстался с его полосатой шкурой и в овраге теперь лежит.
Раны зажили и не нужны доспехи.
Нож в спине и дыра в груди
растворились, исчезли и стали эхом.
Даже таянье вечных льдин
началось у полюса, где годами не видали уже тепла,
так что можно петь о прекрасной даме, скинув ношу железных лат.
Если был никем, становиться нечем
и внутри ничто не дрожит.

Когда станет теплей, выходи навстречу.
Мы научимся снова жить.

© Hrustal.